Непарадный портрет архитектора Чарушина. Воспоминания Вячеслава Юферева.
К сожалению, Иван Чарушин не оставил после себя мемуаров и мы довольно мало знаем о его непрофессиональной сфере жизни. В этом контексте интересно изучить опубликованные в альманахе «Герценка» в начале 2000-х годов воспоминания родственника архитектора Вячеслава Юферева (1876— 1962). Вячеслав Иванович был уроженцем города Орлова, дружил с семьей Чарушиных и жил с ними в Вятке в период учебы в реальном училище.
Приведем несколько фрагментов из воспоминаний Вячеслава Ивановича об Иване Аполлоновиче. Первый касается учебы в вятском реальном училище, где довелось получать образование сначала Чарушину, а потом Юфереву.
«Это было в третьем или четвертом классе, точно не помню. Сижу я однажды в своей комнате и стараюсь придумать, какое бы мне написать сочинение по русскому языку, заданное на вольную тему. В это время входит в комнату мой двоюродный брат Иван Аполлонович Чарушин и спрашивает меня, чем я занят. Я отвечаю. «Давай,— говорит,— тебе напишу такое сочинение». А я и рад. Во-первых, самому не писать, а, во-вторых, он же лучше напишет, т.к. значительно старше меня.
Вот он сел и тут же написал сочинение, озаглавив его немецкой поговоркой: «Was der Mensch will, das kann er». В дословном переводе это означает: «Что человек хочет, то он может». Сочинение написано, я доволен. Что там было написано, я теперь не помню, но запомнил только, что за него мне Григорий Иванович Пинегин поставил двойку. Но что главное, запомнился заголовок этого сочинения. Заголовок гордый, самонадеянный. И, мне кажется, он как будто помогал мне в жизни. Захочешь чего-нибудь, сильно захочешь, и так действительно и выйдет».
В период обучения в реальном училище Юферев жил в доме чиновника И. П. Хорошавина, мужа сестры братьев Николая и Ивана Чарушиных. Вячеслав таким образом описывает появление Ивана Аполлоновича в Вятке после поездки на Сахалин и дает характеристику его путешествия с востока в Поволжье:
«В начале моего пребывания в Вятке здесь была только одна родственная семья — Хорошавины. Затем в Вятке же обосновался младший сын Екатерины Львовны Чарушиной, брат Юлии Аполлоновны — Иван Аполлонович Чарушин. Он за предыдущие годы окончил Академию Художеств в тогдашнем Петербурге, по окончании был назначен на Сахалин на должность сахалинского архитектора. Отбыв там положенное время, вернулся в Вятку и устроился здесь в качестве губернского архитектора.
На Сахалине он женился, жена родила ему дочку – Катю, а сама вскоре на Сахалине же умерла от туберкулеза. Вот он и приехал с совсем маленькой девочкой, по-видимому, по второму году, в самый разгар зимы к Хорошавиным. С ними была взята с Сахалина нянька. Ехали они морем на Одессу, а затем по железной дороге. К самой же Вятке подъехали уже на двух тройках, т.к. Иван Аполлонович вез с собой много багажа. По пути в портовых городах Китая, Индии он накупил много диковинных вещей, и мы впоследствии, когда он устроился с квартирой, не уставали любоваться и восторгаться различными удивительными ракушками, китайскими изделиями и множеством всяких других вещей. Девочку, несмотря на ее младенческий возраст, он довез благополучно. Иван Аполлонович вскоре женился, и появился в Вятке еще один родственный дом…».
Далее Юферев дает характеристику братьям Чарушиным и их моральным качествам. Про Ивана Аполлоновича он отзывался не в самом лестном тоне:
«Младший брат — Иван Аполлонович — не был наделен особенным умом, круг его познаний ограничивался его специальностью — архитектурой, но, вместе с тем он был ловким человеком, умел приспосабливаться к жизни, к людям. Близкие ему люди, в особенности из родни, считали его милым, добрым человеком. Они ошибались, это была лишь личина, в душе он был искательным человеком, черствым, холодным.
По приезде в Вятку постарался проникнуть в окружение губернатора, бывал у пароходчика Булычева… Ив[ан]. Аполл.[онович], хотя и плебей по происхождению, стремился вращаться среди сливок вятского общества. Он был принят у губернатора. Губернаторша нашла и сосватала ему невесту. Заказчиками на постройку церквей по губернии были разные протоиереи и благочинные. Чтобы принимать их, нужно было держать фасон…».
Юферев вспоминает также, что когда Чарушин еще не был женат, к нему на продолжительное время пожить и поруководить хозяйством приезжала его мама Екатерина Львовна. «Тогда нас, молодое поколение, звали к ним пить чай, чем Иван, по-видимому, не весьма бывал доволен». В тоже время Иван Аполлонович, которого мемуарист считал «ловким человеком», помог Юфереву и устроил к себе на работу «по выполнению различных чертежей».
Более лестную характеристику Юферев дает брату Ивана Николаю Чарушину, к которому он относился с большей симпатией и пиететом, благоговея до такой степени, что при посещении дома Николая Аполлоновича «чувствовал себя среди таких умных людей довольно стесненно и, конечно, ни в какие разговоры не вступал...».