Эльвиро Андриолли. Художник-бунтарь в вятской ссылке
Одним из самых необычных персонажей среди большого количества вятских ссыльных был художник Эльвиро (Михаил) Францевич Андриолли (1837–1893). Польский революционер и блистательный художник оставил глубокий след в истории и культуре нашего города. Малоизвестно, но именно благодаря ему взошла звезда такого мастера живописи, как Аполлинарий Васнецов.
Михал Эльвиро Андриолли родился в 1836 г. в Вильно в семье итальянского эмигранта, ветерана наполеоновской армии. В 1855 г. Андриолли переехал в Москву, где сначала изучал медицину, а потом поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. В 1858 г. он продолжил обучение в Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге, а по окончании ее в 1861 г. отправился в Рим, где занимался живописью в Академии Сан-Лука. По возвращении в Польшу в 1863 г. Андриолли принял участие в Варшавском восстании против России, был арестован, но бежал из тюрьмы и уехал в Лондон, а затем в Париж. Как эмиссар Комитета польской эмиграции он вернулся в управлявшуюся Россией часть Польши, но был вновь арестован и сослан в Вятку.
Андриолли находился в вятской ссылке с 1868-го по 1871 г. Поначалу он впал в небольшую апатию, такой процесс был свойственен всем ссыльным в той или иной мере. Однако очень скоро хандра прошла, художник приходит в себя и начинает действовать энергично и активно. В период ссылки он очень напряженно работал: написал несколько портретов (в том числе владыки Аполлоса), купцов и знатных вятчан, гравировал свои рисунки, смастерил парусную лодку и т. д. «Я никогда не видел его скучным или без дела», — вспоминал А. М. Васнецов. С Вятской епархией у ссыльного художника установились очень тесные и дружеские отношения. Он участвовал в росписи Кафедрального собора в Вятке, церквей в Кукарке и Слободском. Также Андриолли предлагал губернатору Н. В. Компанейщикову издавать иллюстрированный листок к газете «Вятские ведомости», который бы рассказывал о городе и его жителях. К сожалению, чиновник идею художника не одобрил.
Дружеские отношение связывали Андриолли со знаменитой семьей Васнецовых. При работах по росписи Кафедрального собора по указанию архиерея в помощь Андриолли был направлен семинарист богословского факультета Виктор Васнецов, известный товарищам и преподавателям своим увлечением рисованием. Позже сам Виктор Михайлович вспоминал: «Андриолли, просмотрев принесенные мною рисунки, пригласил помогать ему в работе. У нас вскоре установились дружеские отношения. Однажды Андриолли сказал мне: «Зачем вы готовите себя к священническому сану? Священников и без вас много, а с художественным дарованием людей значительно меньше. Бросайте семинарские занятия и отправляйтесь в Академию художеств в Петербурге. Там вы научитесь всему, что нужно знать художнику». Васнецов некоторое время колебался, его смущало отсутствие денег, к тому же неясно было, как отнесется к этому отец. Однако сомнения и нерешительность вскоре прошли: не встретилось возражений со стороны отца, благословил на новый жизненный путь ректор семинарии, сказавший, что народу нужны и художники. Средства на дорогу в Петербург дала лотерея, в которой разыгрывались васнецовские картины «Молочница» и «Жница».
Одновременно ссыльный художник знакомится с младшим братом Виктора – Аполлинарием Васнецовым и начинает давать ему частные уроки у себя дома. Андриолли увидел в А. М. Васнецове очень большой потенциал, начал убеждать его не идти по стопам отца и не становиться священником, а посвятить свою жизнь искусству. Васнецов посещал Андриолли каждое воскресенье и приносил ему на отзыв рисунки, выполненные дома, а также писал у него с натуры вид из окна или копировал горные и лесные ландшафты швейцарского художника А. Калама.
Сам Андриолли рисовал «смело и отчетливо» и от своего ученика постоянно требовал, чтобы рисунок был «чернее и ярче». Но, «робкий и застенчивый по натуре, — вспоминал Васнецов, – я всегда у него стеснялся, и мои занятия по рисованию шли не особенно успешно». Со свойственным Андриолли энтузиазмом он принимал деятельное участие в судьбе будущего художника, хлопотал о посылке юноши в Петербург для обучения живописи на пожертвования духовных лиц или губернатора, советуя ему бросить учение в духовном училище. Однако поездка за счет благотворителей не состоялась. Тем не менее именно Андриолли «заразил» Васнецова любовью к живописи и верой в собственные силы. Дом польского художника стал местом первых художнических опытов будущего мастера.
Кроме братьев Васнецовых повлиял художник и на мировоззрение другого известного персонажа вятской культуры – Александра Грина. Повлиял косвенно, но все равно весьма значимо. Андриолли был автором очень яркого рисунка на занавесе старого вятского театра. Каким был этот занавес, очень красочно описывал в своих воспоминаниях вятский мемуарист Б. Г. Сергиев: «Здание [театра] было построено из дерева по чертежам местных архитекторов и внешним своим видом было образцом «древнерусского» стиля. Но действительным его украшением был занавес, отделяющий сцену от зрительного зала. Этот занавес не являлся рабочим занавесом, который спускался или раздвигался по ходу спектакля. Он был тяжелым, капитальным. Поднимался перед началом спектакля и опускался после его окончания. Мне, как посетителю театральных представлений и организатору вечеров и концертов с благотворительной целью, т. е. для сбора средств в пользу нуждающихся студентов, отправляющихся на учебу, часто приходилось видеть яркую картину, нарисованную на этом занавесе, и она запомнилась мне на всю жизнь. На этом занавесе художник с большим мастерством нарисовал картину, не гармонирующую ни со зданием театра, ни с окрестностями города, ни с бытом населения вятского края. Одним словом, это была совершенно своеобразная картина, представляющая пейзаж дельты реки Нила... На левой нижней части занавеса был нарисован громадный сфинкс на постаменте серого цвета, лицом обращенный к Нилу. Мимо его постамента направо виднелись широкий Нил и противоположный его берег, на котором были пальмы и две пирамиды. У противоположного берега Нила виднелись зеленые листья и белые цветы лотоса. Над всей этой картиной было нарисовано свисающее полотнище занавеса золотисто-желтого цвета, подобранное в двух местах толстыми шнурами, свисающими к Нилу и заканчивающимися большими кистями такого же цвета, как и занавес. Сопоставляя ряд известных мне обстоятельств, я пришел к убеждению, что рисовал этот яркий занавес Эльвиро Андриолли». Ряд авторов утверждали, что именно данный занавес с его экзотическим пейзажем увлекли еще юного, романтически настроенного Александра Грина к мечтам о море и солнце, к желанию уехать из Вятки и стать моряком.
Сам Андриолли по окончании ссылки уехал на родину, но вскоре вновь добровольно приехал на Вятку, чтобы просто заработать. Художник получил подряд на работы в Слободском Крестовоздвиженском мужском монастыре, выполняя большой заказ епископа Аполлоса для иконостаса Крестовоздвиженской церкви этого монастыря. Архивные источники свидетельствуют о 53 иконах, написанных Андриолли на дереве. То есть старый иконостас был полностью заменен на его работы.
После ссылки Андриолли жил в Варшаве. Создал многочисленные рисунки к сочинениям польских писателей, иллюстрировал произведения Адама Мицкевича, Юлиуша Словацкого и др. В СССР Андриолли был известен главным образом как иллюстратор приключенческой литературы. В 1950-е гг. из глубин истории были извлечены старые издания романов об индейцах. Известно, что в начале 1880-х гг. парижское издательство «Фирмен-Дидо» заказало Андриолли цикл иллюстраций к роману Фенимора Купера «Последний из могикан». И вот в 1959 г. этот роман был переиздан в СССР с гравюрами по рисункам Андриолли (в оформлении знаменитого книжного графика С. М. Пожарского). Это было очень интересное знакомство наших читателей с творчеством великого иллюстратора, ведь он проявил недюжинные знания быта североамериканских индейцев. Читатель словно ощущал собственное присутствие в экзотических местах, в которых разворачивалось действие.
Современники высоко ценили творчество Андриолли. Илья Репин писал: «Этот художник очень выразителен. Он храбр и благороден, как польский рыцарь, страстен и кипуч, как итальянец…». Именно в Вятке Андриолли окончательно сформировался как иллюстратор, портретист и пейзажист. Художник не по своей воле оказался в нашем городе, но полюбил его всем сердцем и вспоминал всегда с теплотой. К сожалению, дом по адресу Володарского, 85, в котором во время ссылки жил Андриолли, несколько лет назад был снесен. Тем не менее память о художнике, открывшем миру талант братьев Васнецовых, продолжает жить.
д/ф «Ссыльный 5471 Эльвиро Андриолли» (1993 г.)
Фото: ГАКО, ru.wikipedia.org